Аллегре поспешил прочь, что-то свирепо наговаривая в свой микрофон и делая паузы, чтобы выслушать сообщения по наушнику. Полковник Отто, в последний раз смерив здание ошалелым взглядом, умчался к своей сборной комм-панели.
Саймон открыл рот и вытаращил глаза, когда задание очень медленно продолжило погружаться. Оно проседало целиком, не разламываясь: может, старый Доно-архитектор был и психом, но в компетентности ему не откажешь. Однако за следующие десять минут, в молчании, прерываемом лишь негромкими ругательствами здесь и редкими воплями из-за увенчанных железными пиками стен, весь его первый этаж неумолимо поглотили земные недра. Бронзовые двери сравнялись с землей и продолжали тонуть. Фриз с расплющенными горгульями над входом исчезал из вида, словно кто-то утаскивал их в их собственную древнюю преисподнюю. Скорость погружения замедлилась лишь тогда, когда обитатели четвертого этажа могли бы шагнуть из своих окон прямо на землю, будь там хоть какие-то окна. Вместо этого несколько человек спустились с крыши на альпинистской рулетке.
— Что ж, — придушенным голосом выговорил Грегор, — Вот так… сюрприз.
Изумленный смешок сорвался с губ Саймона. Он прихлопнул рот ладонью и попытался произнести ровно и уравновешенно: «Боже мой, я надеюсь, никто не пострадал…» — но тут же хихикнул снова, уже громче. Леди Элис в тревоге сжала его руку.
Обеспокоенным императорским оруженосцам наконец-то удалось оторвать своего сеньора от захватывающего зрелища и усадить в лимузин. В окружении своего черного с серебром эскорта машина поднялась над мостовой и медленно поплыла прочь, обратно во дворец. Кажется, Айвен разглядел на повороте, как изнутри к заднему стеклу прижалось знакомое лицо, все еще вглядываясь назад, оцепенело и завороженно.
— Саймон, милый, мы здесь ничем не поможем, — проговорила леди Элис после нескольких минут безмолвного созерцания. — Наверное, нам лучше вернуться домой. Айвен — ты ведь теперь свободен? — и Теж, вы поедете с нами? Мы хотим послушать про… про испытания, которые выпали на вашу долю. И я уверена, что любой, кому мы понадобимся, сможет найти нас там.
Она в последний раз изумленно оглянулась через плечо на… на верхнюю половину штаб-квартиры СБ. Аварийных команд всякого рода поблизости было уже пруд пруди, и все спорили друг с другом о том, как проникнуть в здание.
— Сможет, ну, да… — слабо выговорил Саймон и позволил себя увести прочь.
Этим днем у Теж сложилось впечатление, что СБ предпочла бы прикрыть сразу два столичных квартала гигантской маскировочной сетью, но было уже слишком поздно. Из всего — драматической (а также шумной, грязной и публичной) спасательной операции, слухов о почти украденном сокровище, криминальных баронах, инопланетном вторжении, бомбе, зверском похищении красоток, контрабандистах и прочем, имевшем место в самом сердце Империи, каким был центр Старого города, а на закуску — исчезновения с лика планеты одного из самых примечательных ее зданий… в общем, из всего этого барраярское правительство смогло набросить покров тайны только на сам Микобур.
— У Аркв одна надежда — что грегоровские специалисты по пресечению ненужных слухов с этим справятся, — известил Теж Айвен Ксав. — Иначе придется вас упрятать за решетку. Барраяр до сих пор не оправился от цетагандийских экспериментов с химическим и биологическим оружием в годы оккупации. А если станет известно, что вы выпустили на волю в нашу биосферу мутировавший инопланетный грибок, вас могут на клочки порвать. Буквально. А клочки — на молекулы. Перед этой перспективой блекнет даже расчленение императора Юрия. Город затопят озлобленные толпы. И войска не смогут их остановить, потому что по большей части сами к ним присоединятся.
— Но Микобур создали на Земле, — нерешительно поправила Теж, — и он совсем не цетагандийский. Старая Земля — самое не-инопланетное, что может быть. И бабушка говорила, что он безвреден.
— Огромные, разъяренные толпы, — повторил Айвен Ксав. — Отсюда и до горизонта.
Саймон Иллиан кивнул, неохотно соглашаясь.
Всех Аркв выпустили из Имперского Госпиталя тем же вечером, подтвердив, что со здоровьем у них полный порядок, но привезли не обратно в отель, а в пустующую квартиру в здании леди Элис, несколькими этажами ниже ее личного пентхауза. У дверей в вестибюль встала охрана в форме СБ, плюс еще несколько охранников патрулировало улицу внизу. Все пожитки семейства, за вычетом устройств связи, доставили туда же, но значительно позже — сначала их завезли в СБ, чтобы хоть кто-то с подходящим допуском нашел время все проверить.
Узнав об этом, Айвен поинтересовался вслух, сколько же увольнительных на Зимнепраздник пришлось по такому случаю отменить, и предположил, что недовольство пострадавших наверняка будет приплюсовано к общему счету, который выставят Дому Кордона — пусть даже в графе «скрытое».
Официально их пока не арестовали, в отличие от сера Имолы — последнее наполнило Теж удовлетворением. Юридическая формулировка их нынешнего положения звучала как «задержаны по императорскому желанию». Услышав этот термин, Гуля наморщила нос и, под конвоем бесстрастной охраны, поднялась в квартиру леди Элис свериться со справочниками. Айвен Ксав мрачно объяснил, что по сути это «желание» означает «неудовольствие». Но, похоже, процесс закрытия визы временно приостановили, хотя Теж догадывалась, что вопрос о немедленной депортации может быть поднят в любой момент.