Союз капитана Форпатрила - Страница 72

— Здесь, дорогая.

От нового, внезапного ужаса у Теж перехватило дыхание.

— Вы хотите сказать, что Айвен Ксав — естественнорожденный?

— В те дни по-другому не бывало. Барраяр тогда едва узнал про репликаторы, а широко доступными они стали лишь поколение спустя, — леди Элис сердито уставилась на нервничающего сына, точно воскресив в памяти давний гнев. — Целых две недели лишних и девять фунтов веса!

— Я не виноват, — пробормотал Айвен Ксав, но очень тихо и практически себе под нос. И пояснил Теж чуть погромче: — Она мне это каждый год припоминает.

Уже спокойнее леди Элис продолжила:

— Друзья, пришедшие нам… мне на помощь, успели почти вовремя и отвели меня в заброшенный дом неподалеку отсюда, в караван-сарае — тогда это был очень ветхий и опасный район. Сержант Ботари, да будет мир его беспокойной душе, был за повитуху, поскольку больше ни у кого не было в этом деле никакого опыта, включая меня саму. Я была в ужасе, но кричать не могла, понимаете — люди Фордариана еще были рядом и искали нас. Ботари дал мне прикусить какую-то тряпку… до сих пор вспоминаю ее мерзкий вкус, стоит едва задуматься об этом. Совершенно тошнотворный. Но, благие небеса, мы как-то справились, хотя я до сих пор не понимаю, как. Мы все были так молоды… Айвен сейчас старше, чем Падма был тогда.

Она поглядела на Теж с внезапным удивлением:

— А мне тогда едва исполнилось двадцать пять. Как раз ваш возраст, моя дорогая. Что за странное стечение обстоятельств.

Более чем странное и скорее неуютное, решила Теж. Но новая, или вновь открывшаяся, причина необъяснимой симпатии этой немолодой женщины к юной беглянке, горюющей о смерти близких, сделала ситуацию кристально ясной. Да, ясной как кристалл, лед или разбитое стекло, в общем, штука с острыми и опасными гранями. «Ох».

Она понимает. Понимает все и, возможно, даже больше. Может, лощеная оболочка леди Элис просто обязана быть такой непроницаемой и гладкой, именно потому, что ей приходится столь многое скрывать?..

Саймон Иллиан наморщил лоб:

— А где в это время был я? Если бы я мог оказаться рядом, ради тебя, Элис…

Она утешающе погладила его по руке.

— А ты тогда тайком выводил из города адмирала Канзиана, обеспечивая Эйрелу подавляющее тактическое преимущество.

— А, помню! — его лицо на мгновение просветлело и тут же снова омрачилось: — По крайней мере, обрывками.

— Поверь мне, милый, через тридцать пять лет у любого от воспоминаний остаются одни обрывки.

Она снова повернулась к Теж:

— Как жена Айвена, вы теперь стали частью этой истории — пусть и временно. Не хотите ли добавить к возжиганию и вашу прядь? Раз уж вы здесь.

В очередной раз Теж застали врасплох. Похоже, в последние дни это случается слишком часто.

— Я… а это можно?

«Не станет ли это оскорблением?» Очевидно, можно и не станет, поскольку барраярцы дружно закивали. Леди Элис извлекла из своей сумочки маникюрные ножницы — то ли припрятала их как раз на этот случай, то ли всегда носила с собой — и срезала локон со склоненной головы Теж. Айвен Ксав положил его поверх всей кучки и поджег щепки. Затрещали и взвились маленькие язычки пламени, горячие и быстрые. Похоже, никаких официальных слов зачитывать не требовалось, все просто стояли вокруг жаровни и смотрели, и пламя отражалось в их полуприкрытых глазах крошечными жаркими вспышками. Верхушки самых высоких небоскребов, видимые издалека, налились красками под первыми лучами рассвета, но здесь, внизу, еще царила серая влажность, и мерцающий рыжий огонь расплывался в осенних сумерках.

Пусть не официальные, но слова всё же прозвучали. Леди Элис заговорила, очень тихо, словно делилась с ними секретом:

— Мы с Падмой тогда прятались в дешевом пансионе. Вон то здание, дальше по улице, — она показала на дом, полускрытый строительными лесами. Запах горящих волос стал совсем едким. — Когда у меня начались роды, Падма запаниковал. Я умоляла его не уходить, но он рвался отыскать хоть кого-нибудь — кого угодно — чтобы переложить на него такую страшную задачу принять ребенка. Не важно, что женщины по всей планете делали это каждый чертов день с тех самых пор, как на Барраяр приземлились первые поселенцы. Да и главный труд оставался на мне, и никакого способа от него увильнуть у меня не было. Но он ушел и оставил меня одну, ошеломленную, на много часов, а схватки становились все сильней, а я ждала… и, разумеется, его немедленно схватили. Когда его притащили сюда и выволокли нас обоих на улицу, он попытался сопротивляться вооруженным солдатам, хоть и был одурманен фаст-пентой. Но я знала, в тот момент и всегда, что его погубила не храбрость — а трусость. Боже правый, я так на него за это злилась! Много лет подряд.

Иллиан коснулся ее плеча. Айвен Ксав опасливо держался в стороне.

— Это ведь Ку вывел тебя с малышом Айвеном, так? — уточнил Иллиан. Возможно, стараясь перевести ее мысли на что-то более позитивное.

— Да. Лейтенант Куделка — впоследствии коммодор, — уточнила она для Теж. — Он ухитрился нелегально вывезти нас из города — между прочим, в бакалейном фургоне. Он же сам сын бакалейщика. Мы тряслись там среди гнилых овощей — а Айвен, конечно, был жутко голоден, криклив и совершенно не рад тому, что его вытащили в этот холодный мир в самый разгар войны.

Огонек почти догорел, и серый пепел начало разносить потоком воздуха от проезжающих машин. Едкий запах улетучивался.

— Вот барраярская церемония поминовения, — обернулась к Теж леди Элис. — Я всегда намеревалась дождаться, пока Айвен женится, и передать эту обязанность ему, пусть он сам решает, продолжать ли эту традицию или нет. Потому что… она возрождает не только память.