Союз капитана Форпатрила - Страница 78

Но Айвен выяснил, что и здесь срабатывает морозовский способ выигрывать «Великий Дом». Когда, расслабившись, они стали припоминать свои прошлые игры, и одна шутливая история следовала за другой, Айвен узнал много нового про детство Теж — дочери барона одного из джексонианских великих Домов, в которой ее могущественный папа явно души не чаял. Он в ответ поделился несколькими рассказами из своей школьной жизни. Только Байерли не включился в этот обмен байками, хотя Айвен был уверен, что он тщательно впитывает чужие.

Очередной раунд «Великого Дома» был в разгаре, когда Айвену, наконец, открылась настоящая природа взаимоотношений между покойной баронессой, ее детьми и Драгоценностями.

— Четная сестра и нечетная? — переспросила Теж. — Мы так друг друга зовем, потому что так оно и есть, более или менее. Мы все сводные братья и сестры. Баронесса использовала значительную часть собственных генов при создании Драгоценностей. Своих, но не папиных, за исключением Y — хромосомы для Оникса. В этом смысле Рубин действительно была первой, прототипом ее разработок, так что она претендует на то, чтобы быть в семье Номером Один. Следующим по старшинству был Эрик, потом Топаз, Стар, Жемчуг, Гуля, Изумруд, Амири, Риш и, наконец, я, а сразу после меня — Гагат-Оникс, и все. Четные и нечетные, понимаешь? Это стало чем — то вроде семейной шутки, — вспомнила она и вздохнула. — Только теперь нас всех разбросало по свету. А Эрик… и вот бы узнать хоть что-то про Топаз! Не знаю, что хуже — не знать, что она осталась в живых или что погибла. Но это… плохо.

Айвен, разинув рот, уставился на Риш, которая в ответ посмотрела на него с чувством оскорбленного достоинства.

— Так выходит, что ты моя свояченица?

Он замолк, не столько собираясь с мыслями, сколько борясь с шоком — как баран перед новыми воротами.

— Да уж, это многое объясняет…

Байерли ничуть не помог — он хохотал как сумасшедший.

* * *

— Ты можешь пойти еще на какие-нибудь курсы, — предложил Айвен Ксав неделю спустя, когда обучение Теж вождению наземных машин успешно завершилось — или, по крайней мере, закончилось без катастроф — и ей достался сертификат, дававший свободу передвижения по городу (если она сможет, во — первых, где-то одолжить машину и, во — вторых, пробраться через пробки). Систему шарокаров в некоторых районах усовершенствовали, но установка путей для них шла явно слишком медленно и не без сложностей. Теж иногда казалось, что вся эта планета находится на стадии усовершенствования.

— В этом городе три больших университета, больше дюжины колледжей и бог знает сколько техникумов, — продолжил Айвен Ксав. — У них есть курсы по всему на свете. Ну, возможно нет курсов для ЛПС-как-их-там, но, судя по стонам консерваторов, скоро и они появятся. Ты умная. Ты можешь выбрать все, что пожелаешь.

Теж обдумала это предложение, испытывая одновременно тревогу и соблазн.

— Раньше у меня всегда были домашние учителя. Но я никогда не выбирала сама, будто блюдо из меню.

— А еще это твой шанс познакомиться с новыми людьми, — размышлял Айвен Ксав. — Если подумать, мне действительно стоит свести тебя с кем-то, помимо девочек Куделка. У всех моих знакомых женщин есть подруги — надо же кому-то иногда изливать душу.

Он задумался.

— Есть Тасия Форбреттен, но она сейчас по уши в детях, так же, как Катерина и Делия. Татти Форсмит? Она всегда была забавной, несмотря на свои странные вкусы в том, что касается мужчин. Не знаю, кого еще из младшего поколения сможет тебе предложить маман. Раньше она знала много незамужних форесс на выданье, дочерей своих подруг, но сейчас они почти все повыскакивали замуж и разъехались.

Этот перебор был прерван звонком комм — пульта. Айвен ушел в кабинет ответить и по возвращении выглядел огорошенным.

— Плохие новости? — спросила Теж, садясь на кушетке прямо и откладывая в сторону ридер.

— Нет… не то, чтобы… Это из секретариата Судебного Департамента в округе Форпатрилов. Сказали, что у них образовалось окно в расписании Фалько в начале следующей недели, и спросили, хочу ли я получить это время. Я… мм… ответил «да». Потому что, бог знает, когда выпадет следующий шанс, понимаете?

— О, великолепно, — Риш как раз вышла из кухни со свежей кружкой чая в руках. — Еще одна задача с нас снята.

— А-а, — глухо повторила Теж, — Да. Прекрасно.

* * *

Какой — то медовый месяц наоборот, думал Айвен. Взяв в Оперативном отделе отгул, он получил в результате три дня выходных подряд — и их не стоило тратить просто так. Так что Айвен воспользовался шансом показать Теж Барраяр за пределами беспокойной столицы. Риш, выяснив, что ее присутствия не требуется, предпочла остаться под вольным присмотром Байерли, и насколько вольным был такой присмотр, Айвен предпочел не уточнять: дареному коню в зубы не смотрят и все такое. Это давало ему отличную возможность сбежать вместе с Теж — наконец — то, они двое и больше никого.

На северо — восточном побережье, в традиционной вотчине графов Форпатрилов, туристический сезон уже завершился. Пока флайер пробивал себе путь вдоль берега сквозь холодный морской ветер, Айвен объяснял Теж:

— Летом люди приезжают сюда с юга, пытаясь сбежать от жары. А потом зимой возвращаются к себе, за этой самой жарой. Будь у нас время, я свозил бы тебя и на южное побережье.

«Время. Всегда не хватает времени. Да, предполагалось, что их брак временный, но, черт побери, не мимолетный же!»

Он сделал крюк над сельской местностью, чтобы Теж получила представление о том, какие там просторы. Ранний снег, который уже лег кое-где вдали от побережья, был ей не в диковинку, поскольку на Единении Джексона климат был довольно умеренным вплоть до самого экватора, с обширными и бесплодными полярными зонами. К счастью, снег замаскировал последние пятна безжизненных территорий, оставшиеся со времен Оккупации. Чуть дальше по береговой линии за летним курортным городком Бонсанклар — «город святой Клары», на одном из старых языков — стоял облюбованный форами небольшой уютный пансион, который Айвен с теплотой помнил по немногим своим визитам в пору юности. Пансион никуда не делся, пусть и немного обветшал с тех пор, но излучал прежний уют. Они с Теж успели разок прогуляться по береговой гальке, прежде чем темнота погнала их в дом; на следующий день шел дождь, но их комнатка в конце коридора могла похвастаться собственным камином, еда была отличной, и не было никаких причин выходить наружу. Совсем никаких.